Скачать текст произведения

Лотман. Роман А. С. Пушкина "Евгений Онегин". Комментарии. Глава вторая.

От составителя
Условные сокращения
Введение
Дворянский быт: 1 2 3 4 5 6 7 8
Общий комментарий
Глава первая: 1 2 3 4
Глава вторая: 1 2 3 4
Глава третья: 1 2 3 4
Глава четвертая: 1 2 3 4
Глава пятая: 1 2 3 4
Глава шестая: 1 2 3 4
Глава седьмая: 1 2 3 4
Глава восьмая: 1 2 3 4
Отрывки из путешествия Онегина
Десятая глава
Литература
Сноски

Глава вторая

Примечания

O rus!.. / Hor29.

О Русь! — Первая часть эпиграфа заимствована из Горация (Сатиры, кн. 2-я, сатира 6) и в русском переводе звучит так:

О, когда ж я увижу поля! И когда же смогу я

То над писаньями древних, то в сладкой дремоте и в лени

Вновь наслаждаться блаженным забвением жизни тревожной!

(Квинт Гораций Флакк. Оды, эподы, сатиры, послания /

Пер. М. Дмитриева. М., 1970. С. 306)

Двойной эпиграф создает каламбурное противоречие между традицией условно-литературного образа деревни и представлением о реальной русской деревне. Ср. исключенный по цензурным условиям вариант беловов рукописи:

В глуши что делать в это время

Гулять? — Но голы все места

Как лысое Сатурна темя

Иль крепостная нищета (VI, 599).

Одновременно задается типичное для всех последующих глав отношение к литературной традиции: цитатой, реминисценцией или иным путем в сознании читателя оживляется некоторое ожидание, которое в дальнейшеЦ не реализуется, демонстративно сталкиваясь с внелитературными законами действительности.

Ср. каламбурное использование той же цитаты из Горация (независимо от пушкинского текста) ⇫Анри Брюларе» Стендаля — о событиях конца 1799 г.: «...в Гренобле ожидали русских. Аристократы и, кажется, мои родные говорили: O Rus, quando ago te aspiciam!» (гл. XXIV). Гораций Флакк (65—8 до н. э.) — римский поэт.

Примечания I

I — В строфе отразились черты знакомого П пейзажа Михайловского, однако деревня Онегина является не копией какой-либо реальной, известной П местности, а художественным образом.

14 — Приют задумчивых Дриад. — Дриады (древнегреч.) — лесные духи, им приписывался женский облик (нимфы деревьев).

Примечания II

II, 1 — Почтенный замок был построен... — Наименование помещичьего домаЁ«замком», видимо, связано с ощутимой и для автора, и для читателей параллелью между приездом Мельмота, героя романа Метьюрина, в замок дяди и приездом в деревню Онегина, а также и реминисценциями из Байрона («британской музы небылицы» — 3, XII, 5). Такая параллель, с одной стороны, имела иронический характер, а с другой — подсказывала ложное ожидание напряженно-авантюрного развития сюжета, которое традиционно должно было следовать после прибыти© героя в «замок». Эффект «обманутого ожидания», на который рассчитывал П, блестяще удался: большинство современников, читателей второй главы, жаловались на отсутствие действия. Катенин писал П 14 марта 182– г.: «Деревенский быт в ней так же хорошо выведен, как городской — в первой; Ленский нарисован хорошо, а Татьяна много обещает. Замечу тебе однако (ибо ты меня посвятил в критики), что по сие время действие еще не началось; разнообразие картин и прелесть стихотворения, при первом чтении, скрадывают этот недостаток, но размышление обнаруживает его» (XIII, 269). Аналогичные упреки высказывались неоднократно.

6 — В гостиной штофные обои... — Штоф — тканая шелковая материя, употреблявшаяся для обивки стен. Стихи воспроизводят образ типичного интерьера русского дворянского дома середины XVII‘ в. (видимо, того времени, когда дядя Онегина, который «лет сорок с клюшницей бранился» (2, III, 3), поселился в деревне). Штофные обои и пестрые изразцы типичны для XVIIё в. Конец моды на штофные обои совпал с революционными событиями во Франции. «В области моды и вкуса <...> находится и домашнее убранство или меблировка. И по этой части законы предписывал нам Париж. Штофные обои в позолоченных рамах были изорваны, истреблены разъяренною чернью, да и мирным его мещанам были противны, ибо напоминали им отели ненавистной для них аристократии» (Вигель. Т“ 1. С. 178—179). В начале XIX в. вошло в моду красить стены комнат, а в богатых домах — покрывать их росписями в античном духе. Ср. в «Романе в письмах»: «Ты не можешь вообразить, как странно читать в 1829 году роман писанный <в> 775-м. Кажется, будто вдруг из своей гостиной входим мы в старинную залу, обитую штофом...» (VIII, 49—50). Ср.: «У бабушки и в доме все было по-старинному, как было в ее молодости, за пятьдесят лет тому назад (счет идет от 1824 г. — Ю. Л.): где шпалеры штофные, а где и просто по холсту расписанные стены, печиѕ<...> из пестрых изразцов» (Рассказы Бабушки. Из воспоминаний пяти поколений, зап. и собр. ее внуком Д. Благово. СПб., 1885. С. 380).

7 — Царей портреты на стенах... — В беловой рукописи помета: «Дл<я> ценз<уры>: Портреты дедов на стенах» (VI, 557). В таком виде стих печатался в прижизненных изданиях.

Примечания III

III, 6 — Два шкафа, стол, диван пуховый... — обычный набор мебели в гостиной провинциального помещика (см. с. 514). Мебель эта, как правило, изготовлялась домашними мастерами.

Диван, набитый пухом, — известная степень комфорта, как и штофные обои, свидетельствующая, что в свое время (1770-е гг.) дом дяди Онегина был обставлен в соответствии с требованиями моды.

11 — Кувшины с яблочной водой... — См. с. 611.

12 — И календарь осьмого года... — Адрес-календарь — ежегодное справочное издание, содержащее общую роспись чинов Российской империи.•«Календарь осьмого года» назывался «Месяцеслов с росписью чиновных особ, или Общий штат Российской империи на 1808 г.» и состоял из двух частей: «Власти и места центрального управления и ведомства» и «Власти и места управления губернского и проч.». Календарь был незаменимым справочником при подаче прошений и обращении к государственным инстанциям, а также позволял следить за служебным продвижением знакомых и родственников.

Содержащиеся в той же книге астрономические календари часто использовались как записные книжки и семейные летописи.

13 — Старик, имея много дел... (иронич.) — См. с. 671.

Примечания IV—V

IV—V — В сопоставлении с деревенскими соседями Онегин выглядит не только как просвещенный столичный житель, но и как либерал. Добровольная жизнь в деревне в 182Ѕ г. связывалась с распространенным в кругах Союза Благоденствия стремлением к улучшению быта крестьян. Ср.:

ЧацкийКто путешествует, в деревне кто живет...

Фамусов:  Да он властей не признает! (д. II, явл. 2)

«В 19-м году, поехав из Москвы повидаться со своими, я заехал в смоленское свое имение. Крестьяне, собравшись, стали просить меня, что так как я не служу и ничего не делаю, то мне бы приехать пожить с ними, и уверили, что я буду им уже тем полезен, что при мне будут менее притеснять их. Я убедился, что в словах их много правды, и переехал на житье в деревню. Соседи тотчас прислали поздравить с приездом, обещая каждый скоро посетить меня; но я через посланных их просил перед ними извинения, что теперь никого из них не могу принять. Меня оставили в покое, но, разумеется, смотрели на меня как на чудака. Первым моим распоряжением было уменьшить наполовину господскую запашку. Имение было на барщине, и крестьяне были далеко не в удовлетворительном положении; многие поборы, отяготительные для них и приносившие мало пользы помещику, были отменены» (Якушкин И. Д. Записки, статьи, письма. М., 1951. С. 25). Стремление облегчить участь крестьян, нежелание знакомиться с соседями и даже прозвище чудака создают в мемуарах Якушкина «онегинский комплекс».

Поскольку П был лично знаком с Якушкиным, возможно непосредственное влияние его рассказа.

IV, 5 — В своей глуши мудрец пустынный... — В первоначальных рукописях было: «Свободы [сеятель пустынный]» (VI, 265), что вновь связывало Онегина с поэтическим циклом элегий 1823 г. (II, 299—302).

6—7 — Ярем он барщины старинной / Оброком легким заменил... — В кругах Союза Благоденствия оброк считался не только более легкой формой крепостной зависимости, но и путем к освобождению крестьян. Такое толкование П мог услышать от Н. И. Тургенева, с которым энергично общался в Петербурге. В специальной заметке «Нечто о барщине» Тургенев писал: «Рассмотрим состояние оброчного крестьянина. Здесь прежде всего я должен заметить к чести тех помещиков, которых крестьяне находятся на оброке, что мне весьма редко случалось находить крестьян, платящих оброк чрезмерный и для них изнурительный <...> Помещики почти никогда не живут в оброчных деревнях. Крестьяне оброчные управляют сами собою, посредством своих выборных, сотских, бурмистров» (Декабристы. Поэзия, драматургия... М.; Л., 1951. С. 447—448). Мнение это, высказанное Тургеневым в 1818 г., подтверждено было им и в 1819 г. в записке «Нечто о крепостном состоянии в России». Умеренный («легкий») оброк в 1819 г. колебался от 18 руб. 50 коп. до 25 руб. ассигнациями (см.: Индова Е. И. Крепостное хозяйство в начале XIX века по материалам вотчинного архива Воронцовых. М., 1955. С. 154). Декабрист Лунин получал в 1819 г. оброка 24 руб. ассигнациями с души (Греков Б. Д. Тамбовское имение М. С. Лунина / Изв. АН СССР. Серия VII. 1932. № 6. С. 509). Видимо, такой оброк и ввел Онегин в своих деревнях. Следует отметить, что Тургенев весьма идеализировал положение оброчного крестьянина. С более состоятельных крестьян (например, извозчиков) помещики брали по 40 и даже 60 руб. годовых (см.: Тарасов Е. И. Декабрист Н. И. Тургенев в александровскую эпоху. Самара, 1923. С. 294).

В воспоминаниях крепостного крестьянина Н. Шипова читаем: «...дошло до того, что на каждую ревизскую душу падало вместе с мирскими расходами свыше 110 руб. асс<игнаций> оброка» (Карпов В. Н. Воспоминания; Шипов Н. История моей жизни. М.; Л., 1933. С. 390). Сумма оброчных денег в начале XIX в. быстро росла: в воронцовских имениях она увеличилась с 1801 г. в 3—5 раз. Таким образом, оптимизм Тургенева был необоснован: оброк не был путем к освобождению. Однако положение оброчных крестьян все же было более легким, и перевод на оброк воспринимался в начале 1820-х гг. как мера либеральная, а если оброк был «легким» — даже вольнодумная. Именно так взглянул на «реформу» Онегина «его расчетливый сосед». П было, конечно, известно, что в 1818 г. при переводе крестьян на оброк Тургеневу пришлось выдержать борьбу с матерью-крепостницей.

Переведение крестьян на оброк автоматически означало уничтожение «заводов» (крепостных мануфактур, обслуживавшихся барщинным трудом) — одной из наиболее тяжелых для крестьянина и доходных для помещика форм крепостной повинности. Онегин, который был «хозяин» «заводов» (1, LIII, 10—11), переведя крестьян на оброк, таким образом, не только облегчил их труд, но и значительно уменьшил свои доходы. Так же поступил, как было известно П, Н. И. Тургенев в 1818 г.

Примечания V

V, 10—11 — Он фармазон; он пьет одно / Стаканом красное вино... — Фармазон — искаженное название члена масонской ложи (франк-масон) скоро сделалось ругательством со значением «вольнодумец». См. в «Горе от ума»:

Графиня бабушка: Что? к фармазонам в клоб? Пошел он в пусурманы?

(д. III, явл. 19).

Ср. обвинение Чацкому:

Хлёстова: Шампанское стаканами тянул.

Наталья Дмитриевна: Бутылками-с, и пребольшими.

Загорецкий (с жаром): Нет-с, бочками сороковыми (д. III, явл. 21).

Однако соседи обвиняют Онегина не в пьянстве, а в мотовстве: он пьет целыми стаканами дорогое импортное вино («вдовы Клико или Моэта Благословенное вино» — 4, XLV, 1—2), соседи же употребляют напитки домашней фабрикации. «Наливок целый строй, / Кувшины с яблочной водой» (2, III, 10—11), равно как и подаваемая в доме Лариных брусничная вода (3, III, 7—8), — это ягодные алкогольные напитки слабой крепости. Автор известных в XVIIЏ в. книг по домоводству С. В. Друковцев дает несколько рецептов изготовления брусничной и других ягодных вод, которые рекомендуется заквашивать дрожжами, хмелем, а после того как перебродят, разбавлять водкой «по вкусу» (см.: Друковцев С. В. Экономическое наставление дворянам, крестьянам, поварам и поварихам... СПб., 1781). Боязнь Онегина, чтобы брусничная вода ему «не наделала б вреда» (3, IV, 14), объясняется привкусом дрожжей при неполном брожении.

13 — Все да, да нет, не скажет да-с... — Резкость обращения, демонстративный отказ от условностей светского этикета были характерны для людей круга Союза Благоденствия (см.: Лотман-1). Противопоставляя Онегина соседям, П, однако, внес ноту скепсиса в значимость его общественной позиции («Чтоб только время проводить» — 2, IV, 2).

Примечания VI—XII

VI—XII — Строфы вводят новое лицо — Ленского. По первоначальному замыслу он должен был стать центральным персонажем главы (в плане издания романа, который П набросал в 183р г., вторая глава озаглавлена «Поэт» — VI, 532), основным антиподом Онегина. Противопоставление мыслилось как антитеза умного скептика и наивно-восторженного энтузиаста. Соответственно черты свободолюбия, сохранившиеся и в окончательном варианте образа Ленского, первоначально были значительно резче подчеркнуты. Оба образа (и Онегина, и Ленского) связаны с лирическим миром автора, но второй отнесен к тому эмоционально-идейному миру поэта до перелома 1823 г., который осознается теперь как сохраняющий обаяние чистоты, но наивный, а первый — как отмеченный печатью зрелого ума, но затронутый разъедающим скепсисом. Сопоставление этих образов подчеркивает и ущербность каждого в отдельности, и духовную ценность каждого из них. Сложная система стилистических переходов позволила П отделить авторское повествование и от позиции Ленского, и от позиции Онегина и одновременно уклониться от жесткой и однозначной их оценки.

VI — В черновом варианте строфы энтузиазм Ленского имел отчетливо политический и свободолюбивый характер:

По имени Владимир Ленской

Душою школьник Геттингенской

Красавец в полном цвете лет

Крикун, мятежник и поэт

Он из Германии свободной

[Привез] учености плоды

Вольнолюбивые мечты

Дух пылкий прямо благородный

Всегда восторженную речь

И кудри черные до плеч (VI, 267).

6 — С душою прямо геттингенской... — «Геттингенская душа» была для П вполне конкретным и далеким от политической нейтральности представлением. Геттингенский университет был одним из наиболее либеральных университетов не только Германии, но и Европы (расположенный на землях ганноверской династии, он был подчинен английским законам). Выпускники Геттингенского университета, знакомцы П, принадлежали к числу русских либералов и свободолюбцев: один из лидеров декабристского движения Н. И. Тургенев и брат его, умеренный либерал А. И. Тургенев, учились в Геттингене, там же получил образование любимый лицейский учитель П известный либерал А. П. Куницын (1783—1840) и член Союза Благоденствия гусар Каверин (см. с. 563). П, вероятно, слышал о друге Жуковского и А. И. Тургенева профессоре Дерптского университета А. С. Кайсарове (см. с. 555), погибшем в партизанском отряде в 1813 г.

8 — Поклонник Канта и поэт. — Кант Иммануил (1724—1804) — немецкий философ, автор «Критики чистого разума» и «Критики практического разума». П знал Канта не только по упоминаниям в «Письмах русского путешественника» и, вероятно, рассказам Карамзина, но и по лекциям кантианца и шеллингианца А. И. Галича (1783—1848). П было известно, что во время «дела профессоров» в 1821 г. Рунич говорил Галичу: «Вы явно предпочитаете язычество христианству, распутную философию девственной невесте христианской церкви, безбожного Канта самому Христу, а Шеллинга и Духу Святому» (Сухомлинов М. И. Исследования и статьи по русской литературе и просвещению. СПб., 1889. Т. 1. С. 328). Об осведомленности П свидетельствует стих в черновике «Второго послания к цензору» (1824): «И Рунич — Галича креститель и пророк» (II, 915); характеристика Ленского как «поклонника Канта» не могла быть ни случайной, ни нейтрально звучащей.

9 — Он из Германии туманной... — В такой редакции стих связывал образ Германии с романтизмом. Эта связь установилась со времени выхода книги де Сталь «О Германии» (1810). Первоначальная формула «из Германии свободной» (VI, 267) выделяла другие ассоциации: брошюру А. С. Стурдзы (см. с. 482) о Германии для членов Аахенского конгресса, в которой автор обвинял германские (в частности Геттингенский) университеты в распространении в Европе революционного духа (ср. эпиграмму П «Вкруг я Стурдзы хожу» — II, 94), и тираноборческий акт немецкого студента К. Занда, убившего А. Коцебу. Ср. слова П о Занде: «В твоей Германии ты вечной тенью стал» (II, 174).

14 — И кудри черные до плеч. — Короткой стрижке денди (см. с. 550) противопоставлялись длинные кудри вольнодумца. На проекте иллюстрации к первой главе, который П набросал на обороте письма к брату Льву, изобразив себя со спины, отчетливо видны длинные до плеч волосы поэта.

От составителя
Условные сокращения
Введение
Дворянский быт: 1 2 3 4 5 6 7 8
Общий комментарий
Глава первая: 1 2 3 4
Глава вторая: 1 2 3 4
Глава третья: 1 2 3 4
Глава четвертая: 1 2 3 4
Глава пятая: 1 2 3 4
Глава шестая: 1 2 3 4
Глава седьмая: 1 2 3 4
Глава восьмая: 1 2 3 4
Отрывки из путешествия Онегина
Десятая глава
Литература
Сноски