Скачать текст произведения

Розанов. Пушкин в поэзии его современников. Часть 4.

IV

Совершенно исключительное внимание, несравнимое с другими произведениями Пушкина, имел у поэтовС«Евгений Онегин». По числу упоминаний и по степени возбуждаемой симпатии на первом месте из героев романа стоит Татьяна, Ленский же фигурирует крайне редко. Только смерть Пушкина по аналогии напомнила про этого певца «неведомого и милого», сраженного, как и Пушкин, «безжалостной рукой» (Лермонтов). Необычайно удачно применены к самому Пушкину его строки о Ленском в эпиграфе к стихотворению Суслова «Полевой цветок на могилу Пушкина». Но к этому стихотворению мы еще вернемся. Более раннее упоминание о Ленском найдено нами в первой главе из стихотворного романа Н. Н. Муравьева «Ленин». Глава эта первая (и последняя) носит особое заглавие «Котильон» (М., 1829). Здесь есть сравнение героя романа Ленина с пушкинским Ленским:

...........

Разнеженный, полувлюбленный

С своей Нинетою бесценной,

Как Ленский Пушкина живой,

Кончает быстро Ленин мой

Вальс общий. Чувства неземные

Бушуют в нем.

(Еще упоминание о Ленском есть в шуточном стихотворении «От классиков — Пушкину». — Каллаш. «Русские поэты», стр. 40.)

Ольга встретилась только в одном стихотворении, помещенном вс«Северном Меркурии» за 1831 г. и также ускользнувшем от внимания Каллаша, — в отрывке из поэмы И. Косаревского «Именины», где автор обещает читателям реабилитировать перед ними образ Ольги, несправедливо, по его мнению, заслоненной по воле Пушкина Татьяной.

Пусть Ольга Пушкина румяна,

И потому не так мила,

Как часто грустная Татьяна

Прелестной бледностью чела.

Но вас любовью идеальной

Поэт увлек, читатель мой;

Он, как волшебник над душой,

И вы с Татьяною печальной

Забыли Ольгу... Но она

В Алине будет вам видна.

Показателем популярности Татьяны может служить то, что о ней упоминают поэты по самым разнообразным поводам: один пишет мадригал какой-то Марии и в этом мадригале выражает сожаление, зачем Пушкин выве† героиней Татьяну. стоит ли ею занимать Россию, вот если бы он воспел эту Марию, «поэма Пушкина прелестнее б была» («Пушкин и его современники», в. V, стр. 117); другой осуждает сон Татьяны: не надо быть гением, чтобы описывать «невероятности такие» (Каллаш, I, 84); третий, описывая Тверской бульвар, выводит Каченовского, который характеризуется как «классицизма жрец седой» и как враг «певца Татьяны» (там же, I, 101), четвертый, восхищаясь кабинетом своего приятеля, похожим на кабинет Онегина, жалеет, что в кабинете этом недостает Татьяны (там же, I, 109). Мы видим, что реальные и вымышленные лица сближаются, уравниваются, как бы меняются местами. Это прием самого Пушкина (когда Татьяну стали вывозить на собрания, «к ней как-то Вяземский подсел»). Другой прием: введение в свой роман персонажей и произведений чужого авторства («мой брат двоюродный Буянов») тоже не остался без отклика.

Автор‘«Опасного соседа» отблагодарил племянника за Буянова введением в свою повесть «Капитан Храбров» упоминания о Татьяне Лариной (у Каллаша пропущено). Соседка, посетившая Храброва, рассказывает ему между прочим:

Я очень занимаюсь чтеньем

И романтизм меня пленил,

Недавно Ларина Татьяна

Мне подарила Калибана.

Упоминания об «Евгении Онегине» в стихах современников Пушкина встречаются очень часто, обычно с похвалой, изредка с осуждением, но каждый раз речь идет о произведении под этим заглавием, а не о главном герое. Каллаш поместил эпиграмму Сергея Глинки, заимствовав ее из книги о Сумарокове (Каллаш. «Русские поэты о Пушкине», стр. 60), датируя ее очень неопределенно: «до 1837», т. е. до смерти Пушкина, так как автор Сергей Глинка припоминал, что напечатал эпиграмму еще при жизни Пушкина и сам читал ему. В сноске Каллаш говорит: «нам не удалось разыскать, где напечатаны эти стихи». Пользуемся случаем указать, где и когда. Эпиграмма Сергея Глинки появилась в Альманахе «Эхо», М., 1830, на стр. 102, с опечаткой в заглавии «Сочинителя Евгения Онегина», в оглавлении правильно: «Сочинителю» и т. д. Текст ее отличается от того, что имеем у Каллаша. Поэтому приводим это четверостишие целиком:

Мертвого света ты живописец,

Кистью рисуешь призрак людей.

Что твой Онегин — Он летописец

Моды забавной безжизненных дней.

Разночтения видим в первом и четвертом стихе. К последней строчке имеется авторская сноска, отсутствующая у Каллаша: «Le grand monde est un chaos, сказал Ж. Б. Руссо».

В пародииО«Иван Алексеевич или новый Онегин» («Галатея» 1829, VII) осмеивается не герой: у Ивана Алексеевича почти ничего нет общего с Онегиным, а содержание и композиция романа, которые казались слишком непривычны.

Опубликованное по рукописи в 1917 г. («Пушкин и его современники», в. XXVIII) стихотворение Н. Данилевского 1837 г. интересно тем, что здесь дана одна из самых ранних характеристик пушкинского героя, как мы видим, довольно поверхностная. Онегин характеризуется как «пышный удалец»:

И хват, и франт, и волокита,

Наследник всех своих родных,

Помещик, барин домовитый.

В стихотворной пьесе Трилунного «Онегин и Татьяна», появившейся в 1830 г., т. е. еще до окончания пушкинского романа, Онегин очень схож с Чацким. Характерно, что в число действующих лиц включена и грибоедовская Хлестова. Онегин поочередно стыдит и изобличает своих собеседников... Расставшись с Петушковым, надоевшим ему соседом Лариных, Онегин, в ожидании встречи с Татьяной, цитирует Пушкина:

Теперь Татьяна, друг мой милый,

Появись как яркий день,

Сквозь чугунные перилы

Ножку дивную продень!

Сосед Лариных Петушков совершенно искажен у Трилунного: это не «уездный франтик», как у Пушкина, а сутяга-помещик.

В стихотворных откликах и оценках мы находим не только характеристики (или упоминания) различных персонажей романа, но и отдельных глав романа. И не удивительно: роман выходил по главам, что как новый авторский и издательский прием обращало на себя особенное внимание. У Каллаша мы находим несколько стихотворных откликов с точной фиксацией главы, например в заглавии читаем «М. Л. Б-ой с препровождением третьей части Онегина» или у Шаликова — «Евгений Онегин. Глава вторая», где дается сравнение первой главы со второй, а конечный вывод пророческий: «двух глав в два века не забудут», у Великопольского есть биографический момент. Его злополучные два стиха

Глава Онегина вторая

Съезжала скромно на тузе,

взбесили Пушкина и обострили конфликт между ними. Выше мы приводили и шестистишие Булгарина, иронически передающее содержание седьмой главы.

Главы «Онегина» разделили судьбу пушкинских поэм: наибольший успех у современников имели более ранние. Оценка посмертная внесла сюда ряд существенных коррективов.

Характерно, что и пародия «Иван Алексеевич», и такие полуподражания-полупародии, как «Сашка» Полежаева и «Евгений Вельский», пародируют первую главу.